«ТЕРНОВНИК ПОЭТОВ», ДО КОТОРОГО «ВСЕГО МИНУТ ПЯТНАДЦАТЬ ХОДУ»

    «Терновник поэтов» на кладбище в Недвиговке − место особое. Я бы назвал его музеем под открытым небом. С каждым человеком, который похоронен здесь, связана целая эпоха. Вообще, гуляя по кладбищу, я обратил внимание, что немало ростовчан похоронено здесь. Все же Недвиговка и Танаис любимы многими.

   Не скрою, иногда я приезжаю сюда специально, чтобы посетить могилы знакомых мне людей. В частности, могилу ростовского писателя и поэта Василия Ивановича Вареника. Он был известен многим ростовчанам публикациями в «Вечернем Ростове», а также своими книгами. Особенно многим запомнилась его увлекательная историческая книга «Ростов и ростовцы».

    Вареника многие знали в нашем городе. Он был личностью яркой, неординарной. Талантлив был и раним. Много путешествовал. Но я почему-то вспоминаю что-то очень личное. Вспоминаю, как у него дома мы пили кофе и рассуждали об истории, литературе, как я его проведал, когда он сломал ногу и находился в больнице ОКБ № 2, в которой работаю. Помню, как шутили медсестры над нами, спрашивая, когда мы им устроим творческий вечер.

    Вспоминал, как мы с Сашей Оленевым навещали Василия Ивановича в БСМП, когда он лечился там от инсульта. Помню хорошо его выступление на моем творческом вечере в галерее «Ростов» 21 февраля 2020 года. Тот творческий вечер стал особым в моей жизни. Он был вообще в другой жизни, докоронавирусной. После этого вечера вскоре в нашем городе ввели режим самоизоляции из-за пандемии. И, к сожалению, немало моих близких людей ушли за этот год. В том числе и из-за последствий коронавируса или из-за других болезней. К сожалению, покинул этот мир и Василий Иванович Вареник. Человек удивительно интересной судьбы, романтик, путешественник, писатель, обладающий душой поэта, патриот, казак и интернационалист.

    Когда посещаю «Терновник поэтов», не могу не вспомнить и поэта и барда Геннадия Жукова. Мне довелось общаться с Жуковым и бывать на его концертах. Этот человек, несомненно, обладал не только большим талантом. Он был поэтом с большой буквы, обладающим яркой внешностью и неординарностью. О таких людях говорят: «не от мира сего». И сегодня ценителями поэзии, бардовской песни его имя особо уважаемо и любимо.

    Конечно, я всегда подхожу к каждой могиле поэтов «Заозерной школы». И Владимир Ершов, и Виталий Калашников − яркие представители этого творческого объединения.

    Кстати, знаете, почему объединение этих поэтов называли «Заозерной школой»? Дело в том, что в истории литературы и поэзии была известна «Озерная школа». Это условное наименование группы английских поэтов-романтиков конца XVIII − начала XIX века. Названа школа в честь Озерного края. Это было место ее важнейших представителей. А Геннадий Жуков, Виталий Калашников, Игорь Бондаревский со своими единомышленниками создали нашу отечественную «Заозерную школу». По легенде, их так назвал один советский партийный функционер − идеолог от литературы.

    Конечно, за то, что возникла «Заозерная школа», надо благодарить тогдашнего директора музея Валерия Федоровича Чеснока. Именно Чеснок помогал Жукову и всем этим творческим неформалам. В советские годы к подобным «свободным художникам» отношение было отрицательным. Их часто обвиняли в тунеядстве и антисоветской пропаганде. Но директор музея «Танаис» Чеснок устраивал того же Жукова к себе на работу сторожем, электриком. Как мог, помогал ему и его друзьям. Так что, с моей точки зрения, без Чеснока не было бы никакой «Заозерной школы».

   Говорят, что с небольшими перерывами Жуков прожил в музее-заповеднике более двадцати лет. Конечно, сегодня сложно точно сказать, кто и сколько из поэтов советского андеграунда жил в Танаисе. Но мы точно можем утверждать, что эти люди причастны к строительству в Танаисе знаменитой «Башни поэтов». Правда, надо уточнить, что строили ее не только поэты. Но и студенты, археологи, сотрудники музея, туристы, друзья поэтов, энтузиасты. Возводили башню под руководством тогдашнего директора музея «Танаис» Валерия Федоровича Чеснока. Кстати, такие башни реально были в античные времена.

   Бывая на этом погосте, подхожу и к кенотафу − символическому надгробию поэта Александра Брунько. Этот человек когда-то посвятил мне стихи. Для меня это, конечно, очень дорого.

   Говорят, что поэт умер в Новошахтинске. Подробности его последних дней неизвестны. Не секрет, что Брунько выпивал. Он мог гулять по линиям Нахичевани, собирать пустые бутылки и сочинять стихи. Неординарный был человек.

   Помню, как я был приятно удивлен, когда мой хороший знакомый Сергей Левченко на моем творческом вечере в Музее русско-армянской дружбы принес стихи Александра Брунько, посвященные мне. Они были написаны в 1999 году.

     Когда я стою возле символического надгробия Брунько, то мысленно вспоминаю эти строки:

         Нехай кажет задницу
         Фортуна-проказница,
         Пусть ночь пятый день…
         И болит поясница.
         Напиши стихотворение −
         И небо прояснится,
         И жизнь прояснится!
         Ну что тебе стонется?
         Да стынется, вздорится?
         Мол, солнце из тьмы
         Не вернется сторицею!
         Напиши стихотворение −
         И боль золотая повторится,
         И жизнь повторится!
         Напиши стихотворение…

    Для меня до сих пор остается загадкой, что побудило Брунько написать эти стихи и посвятить их мне. Видимо, он решил, что я натура поэтическая. Правда, когда-то, в юности, я пробовал писать стихи, но потом бросил. Может, поэтический дар во мне проснется в старости? Не знаю.

    Все-таки поэты − провидцы. В этом я убедился еще раз, побывав осенью 2021 года в Танаисе в музее на выставке, посвященной творчеству поэтов «Заозерной школы». Там я прочитал стихотворение Виталия Калашникова «Здесь, под высоким небом Танаиса…».

    Я знал эти стихи. Они были написаны в 1985 году. Но в этот раз я и прочитал их по-новому. И о многом задумался.

         Здесь, под бездонным небом Танаиса,

         Перед собой я больше не виновен

         В том, что люблю мышленье и свободу:

         Вот дом, в котором я родился,

         Вот кладбище, где буду похоронен, −

         Всего минут пятнадцать ходу.

   Понимаете, эти строки читаются совсем по-другому, когда ты после «Терновника поэтов» приходишь в музей. Кстати, музей от кладбища располагается недалеко, «всего минут пятнадцать ходу».

   Я помню, как-то бывший директор музея «Танаис» Валерий Федорович Чеснок говорил о том, что музей должен подкупать посетителя возможностью живого общения с прошлым. Ему и его последователям это удалось. Танаис стал легендой. И эта легенда связана уже не только с античным, но и с нашим недавним прошлым.

   Ведь здесь, «под бездонным небом Танаиса», уникальная история, которой мы по праву можем гордиться.

  Георгий БАГДЫКОВ.