БАБА ВАРЯ

    Когда-то великий Пушкин посвятил своей няне стихи, которые обессмертили её имя. Я понимаю великого поэта. В моей жизни тоже была няня, которую я очень любил.

    Родители много работали, занимали важные посты. Папа работал в медицинском институте, преподавал студентам хирургию. Да и сам много оперировал, дежурил. Мама учила детей музыке, она — скрипачка, заведовала струнным отделением в музыкальной школе имени М.Ф. Гнесина в Нахичевани. В семидесятые годы минувшего века, когда я был маленьким, работали и мои бабушки.

   Именно поэтому родители наняли мне няню. Эту женщину я очень любил и называл бабой Варей. Моя няня была необыкновенным человеком, очень добрым, отзывчивым и трудолюбивым. Будучи армянкой, баба Варя говорила на уникальной смеси армянских, русских, украинских языков и казачьего говора.

   Когда я был маленький, не выговаривал много букв и слов. Да и разговаривать не любил. Был молчуном. Болтливым я стал с возрастом. А тогда или молчал, или говорил так, что понимали меня хорошо только родители и баба Варя. Всем остальным было сложно понять, что я хочу сказать. Мой «тарабарский» язык был непереводим. Например, сахар я называл «ха». Хлеб именовал «Хеб», муравья – «мулякиви» и т.д.

   Причем беседовать мне хотелось с бабой Варей именно тогда, когда она убирала или стирала. Кстати, ей приходилось стирать еще и потому, что я мог заиграться и уписаться. Был такой грех. Бедная баба Варя. Простая женщина с ангельским терпением. Только она замочит мои штаны или начнет мыть полы, как я начинал к ней приставать:

— Баб Варь, дай хеба! Баб Варь, дай хеба!

   Дело в том, что я очень любил свежий хлеб, особенно, горбушку. И мне еще очень нравилось, когда баба Варя натирала корочку хлеба чесноком. Так вкусно было!

   Баба Варя бросала все свои дела, услышав мой голос, и спешила ко мне, неся мне горбушку и успокаивая:

— Чичас, деточка, чичас…

До сих пор в моих ушах звучит голос бабы Вари.

  Я мог проснуться в своей кроватке, увидеть бабу Варю и попросить:

— Хосю песенье.

   Баба Варя тут же мне приносила печенье. Я ел его неаккуратно. А лежать на крошках было неудобно. И я просил бабу Варю отнести меня в другую кровать. Мою просьбу она безропотно исполняла. А потом баба Варя начинала вытряхивать крошки из моей простыни.

   От бабы Вари я слышал такие ростовские слова как «жердела», «синенькие», «кулёк», также часто слышал её неповторимые выражения, как «тикай» (убегай) или «нахиляться» (нагибаться).

Вот так с детства я слышал не только русскую или армянскую речь, но и казачий говор, впитывая эту культуру, как говорят, с молоком матери. И, конечно, мне бывает неприятно, когда кто-то на национальной почве пытается спекулировать. Но это уже другой разговор.

Давно нет на свете бабы Вари. Но до сих пор вспоминаю, как эта добрая женщина сажала меня на колени, обнимала, целовала. До сих пор в моих ушах звучит её неповторимое: «Чичас, деточка, чичас…».

   Царствие Вам небесное, моя дорогая и любимая баба Варя!

Георгий БАГДЫКОВ.