НЕЗАБЫТЫЕ ИМЕНА. ЖЕНСКИЙ БАТАЛЬОН СМЕРТИ И КНЯЖНА ЧЕРКАССКАЯ

Столь удивительно для меня было увидеть в ростовской газете «Приазовский край» 1918 года некролог «доброволицы», что я моментально остановила свой взгляд на этой маленькой заметке. В газетах все больше публиковались имена мужские-офицеров, юнкеров, участников добровольческой армии. И вдруг женщина. Тамара Николаевна Давыдова, урожденная княжна Черкасская.

Черкасские — известный российский княжеский род. В электронной версии словаря Брокгауза и Эфрона нашлись любопытные сведения о роде князей Черкасских:

Основатель кабардинского владетельного рода по имени Инал состоял в родстве с египетским султаном. А его праправнук Темрюк в 1557 году при царе Иване Грозном принял русское подданство. Его сын Михаил стал дворянином, а дочь Мария — второй женой самого царя. Но красавица черкешенка вскоре умерла, не оставив наследника.

Принявшие православие Темрюковичи в дальнейшем стали князьями Черкасскими. Потомки этого знатного рода были воеводами, губернаторами, сенаторами. Они скопили огромные богатства, а породнившись с графом Шереметевым, сделали его самым богатым вельможей в государстве.

Тамара Николаевна, урожденная княжна Черкасская родилась в 1893 году. Отцом ее был царский офицер Николай Алексеевич Черкасский. О детстве и юности Тамары, увы, сведений никаких не нашлось в открытых источниках.

Из газетной заметки известно стало, что с началом Первой мировой войны, в двадцатиоднолетнем возрасте Тамара Черкасская уже принимала участие в боях на германском фронте- сначала в качестве сестры милосердия, а потом разведчиком в кавалерии. За военные заслуги княжна имела три георгиевские медали.

Надо сказать, для молодой девушки это очень внушительно. Георгиевская медаль (медаль Святого Георгия) предназначена была для награждения нижних чинов за проявленное ими мужество и храбрость в военное и мирное время. Медаль «За храбрость» была четырёхстепенной. Тамара Николаевна успела получить три-две серебряных 3-й и 4-й степени и золотую медаль 2-й степени. В первую очередь такую медаль получали как раз медики, фельдшера, санитары.

С приходом к власти большевиков княжна Черкасская вступила в женский ударный батальон, с которым принимала участие в событиях в октябре 1917 года в Зимнем дворце в Петрограде. Это был «женский батальон смерти». Отличием его от остальных подобных формирований было то, что состоял он исключительно из женщин.

Командир «амазонок», как их иногда называли , Мария Бочкарева была уверена, что вид слабых женщин с винтовками вдохновит деморализованное войско, и солдаты с новыми силами кинутся сражаться с врагом, прекратится дезертирство и разложение в армии. К участию в патриотическом проекте были привлечены Керенский и его супруга. Был кинут клич, и в 1917 году набралось сразу больше двух тысяч добровольцев женского пола. Выбирали женщин не моложе 16 и не старше 40 лет. Среди них оказалась и княжна Черкасская.

В газетах появлялись статьи: «В Петрограде образовался женский союз помощи родине, ставящий своей целью активную защиту родины на фронте. Главная его задача —образование женских батальонов смерти, которые дадут присягу в первых рядах наступать против врага. Во главе организации стоит жена солдата—крестьянина Бочкарёва. В течение нынешней войны Бочкарёва принимала участие в нескольких боях, шесть раз была ранена и за выдающиеся боевые подвиги награждена солдатским Георгиевским крестом. А. Ф. Керенский уже утвердил устав женского союза помощи родине и разрешил формировать батальон…»

В необычной воинской части царила железная, мужская дисциплина. И как это ни удивительно, но классовый состав батальона составляли дворянки, курсистки, учительницы, работницы, солдатки, казачки. Среди «солдаток»- так называла их Бочкарёва, были представители не только известных в России фамилий, но и выходцы из самых разных сословий. И один из примеров тому княжна Черкасская.

Осенью 1917 года под Петроградом в строю находилось 900 женских «штыков». Они принимали участие в защите Зимнего дворца и Временного правительства — вместе с другими немногочисленными частями, верными присяге.

Тамара Николаевна участвовала также в боях на Дону- в войсковых частях, действовавших против большевиков в Ростове и Нахичевани.

В таганрогском районе принимала она участие в отражении большевистского нашествия с самого начала возникших там боев.

«Находилась она всегда в первой цепи, вынося раненых из сферы огня, а один раз вынесла даже отбитый у противника пулемет» —писала газета «Приазовский край»

На таганрогском фронте она работала вместе с мужем офицером-артиллеристом Борисом Давыдовым.

В Таганроге январские дни 1918 года были кровавыми. Большевики захватили склад с оружием, который охраняли «увечные воины». А после подожгли склад с запасами спирта. Юнкера и гимназисты, занимавшие оборону погибли. Три дня они героически «держали» город, ожидая прихода на помощь офицерской роты с фронта. Но не смогла горстка ребят численностью не более 250 человек противостоять нескольким тысячам рабочих, с присоединившимися к ним частями красной армии Сиверса. Большинству юнкеров не было ещё и 19 лет.

События и в округе Таганрога развивались стремительно и необратимо.

«29 января 1918 в бою с большевиками у станицы Синявка Тамара Давыдова пала смертью храбрых» — рассказывает нам газета «Приазовский край».

Географическое положение Синявки таково, что основной фронт Гражданской войны находился в стороне. Но все же через Синявинскую тоже был проложен боевой путь Красной Армии, поэтому столкновения были неизбежны.

В тот день партизанский антибольшевистский отряд Назарова из 30 человек, 20 из них были казаками 7-го Донского казачьего полка воевал на Таганрогском направлении. Пополненный отряд казаками из Гниловской станицы выступил на фронт к х. Синявскому на помощь частям Добровольческой армии. Но княжна Черкасская уже была убита.

«…мы с Женей пошли на разгрузку, и в одном из вагонов лежала убитая в бою княжна Черкасская… Возле неё сидел муж, поручик Давыдов, не спуская с неё глаз, никого не замечая» (из воспоминаний Марии Бочкарёвой)

Гроб при погребении везли на лафете – хоронили княжну с особыми почестями. Место захоронения «кавказской амазонки» неизвестно – по всей видимости где-то между Ростовом и Таганрогом на братском кладбище.

В воспоминаниях добровольца и участника Гражданской войны Виктора Ларионова «Последние юнкера» также упоминается имя княжны Черкасской:

«В начале февраля я оставил лазарет и присоединился на станции Ростов к Юнкерской батарее. Уже на другой день мы вышли с пушкой на платформе навстречу красным — в Батайск. В батарее я узнал о трагической гибели батарейного фельдфебеля портупей-юнкера Шперлинга, упавшего случайно с площадки под колеса вагона. Рассказали мне и о гибели другого фельдфебеля Юнкерской батареи, которого я не знал. Этим фельдфебелем была молодая девушка — княжна Черкасская. Однажды во второй взвод батареи явилась высокая, красивая девушка в кавалерийской шинели и сказала, что она — княжна Черкасская, что недавно большевики убили ее отца, мать и брата и что она хочет быть добровольцем, ездит отлично на лошади и стреляет без промаха. И вот в первых же боях она показала себя не только лихим, но и смышленым, распорядительным бойцом, способным понимать обстановку и командовать другими. Ее все полюбили, заботились о ней подчас трогательно, но, к сожалению, не могли удержать ее боевых порывов. Она как бы искала смерти… И нашла ее.. Снежная пыль взметалась от пуль, воздух был насыщен свинцовым градом… Сраженная наповал, она упала на снег без стона, — прекрасная русская девушка, мстившая за свою семью и за поруганную родину. Имя ее чтилось в синодике Юнкерской батареи впоследствии в бригаде генерала Маркова.».

На стене храма-памятника, открытого в Брюсселе в 1950 году на пожертвования русских эмигрантов, есть памятная доска с таким посвящением: «Тамара Николаевна Давыдова, рожденная княжна Черкасская, старший фейерверкер 2-ой конно-артиллерийской батареи Добровольческой армии. Пала смертью храбрых в бою у станицы Елизаветинской в 1918 году»

Справедливости ради надо сказать, что возможно что-то напутано в этих воспоминаниях, в указании места смерти на памятнике или в газетной статье. Но образ смелой женщины , которая рискнула идти под пули наравне с мужчинами явно не выдуман. И таких было немало.

P.S. Интересно, что в поколенной росписи Черкасских значится сестра Тамары Николаевны- Кира Николаевна, кж., 15.03.1897–2.02.1970 (Турин, Франция). До отъезда за границу – сотрудница НКПС в Москве (1923–1924). М.:(с 07.10.1935) гр. Витторио де Ровазенда, р. 14.09.1890 – ?, полномочный министр, кавалер высших итальянских орденов, сын сенатора Алессандро де Ровазенда. Без потомства.

История Тамары Давыдовой, урожденной княжны Черкасской вдохновила Александра Степанкова на стихотворение «Княжне Черкасской и поручику Давыдову»:

Как в молодые годы жить без любви и ласки?

Даже когда и судьбы на волоске висят.

Скромно идёт венчанье здесь, под Новочеркасском,

Топчет полы церквушки стёртый сапог солдат,

Ладан плывёт под сводом, свечи дрожат устало,

А за стеной – разрывы, словно гроза в степи.

Батюшка – побыстрее! Бой – через два квартала

И жениха с невестой уж заждались в цепИ.

В белой фате (из марли) волосы новобрачной

И вместо платья – форма, как и у многих тут.

А через два квартала пули целуют смачно…

Батюшка – торопитесь! – наши враги не ждут!

Как молодые долго этой минуты ждали!

Соедини их судьбы, Боже, в своём дому!

Но век свинцом прострелен и нашпигован сталью,

Бьётся в жару тифозном, в пороховом дыму,

И не даёт покоя даже у аналоя,

В двери гремит снарядом, пулей в стекло стучит.

А в двух кварталах рядом, тёмные с перепоя,

Рвутся на пир не гости – красные палачи.

Пусть жениху с невестой в смертном бою не место,

От большевистской банды трусы бегут в кусты,

Но на войне Гражданской люди крутых замесов:

— Кто ж защитит Россию, если не я? не ты?

Батюшка – торопитесь! Будьте добры – скорее!

Уж молодых простите Бог и святой Отец!

А у кого-то в зале скрипнула портупея,

Кистью, привычной к шашке, ротмистр взметнул венец…

Где-то, совсем уж рядом, слышится новый выстрел,

Там фейерверк фугасов, а не пустых шутих.

Вот уж надеты кольца и в поцелуе быстром

— Да! – говорит невеста, — Да! – говорит жених.

А за стеной снаряды рвутся уже дуплетом

И пулемёт призывно очередями бьёт.

Гаснут от взрывов свечи…Боже – за что всё это

Нашей Святой России и молодым её?!!

Там, за порогом церкви бесится бой-разлучник —

Пусть в единеньи души будут смертям назло!

И в штыковую, цепью взвод поведёт поручик,

А у крыльца невеста прыгнет в фате в седло.

Только конец счастливый – разве что в старых сказках.

Как далеки пустые, серые небеса.

Жизнь оборвёт осколок юной княжне Черкасской

После венца – всей жизни только на три часа…

Люди – да как же это?!! Господи – что с тобою?!!

В белой фате уснула в скромном гробу княжна.

Едет в Ростов Давыдов, выживший после боя,

С той, что была невестой, а вот теперь – жена…

Едет в Ростов поручик в тёмной пустой теплушке,

Держит жену за руку, та – как кусочек льда.

А за спиной салютом палят картечью пушки

И растекаясь Русью мрачно ползёт беда.

А все штыки – в пространство и все молитвы — мимо,

Жалких приспособленцев не устыдил позор.

Сволочи!!! Как же это так допустить могли мы,

Да и ещё к тому же терпим вот – до сих пор!

Не ожидать прощенья правнукам, внукам, детям

Или благословенья Божьим сухим перстом

До той поры, покуда светлые души эти

Призрачный, жуткий поезд не довезёт в Ростов

И с покаяньем вместе вспомнятся все невесты,

Вспомнятся все иуды (хватит на них осин!),

Вновь обвенчает Правда с Совестью нас и Честью,

И в мир придут с Любовью снова Отец и Сын.

Оксана Мордовина