НЕЗАБЫВАЕМЫЕ МУЗЫКАЛЬНЫЕ ВЕЧЕРА

Легендарный скрипач Хачумов

       Удивительные музыкальные вечера проходили в моей семье, когда я был ребенком. Папа − врач, хирург. Но любил музицировать на пианино, скрипке. Мама − скрипач, педагог, заведующая струнным отделением в музыкальной школе имени М.Ф. Гнесина. В доме всегда музыка, всегда ученики мамы, которые репетируют с ней перед концертами.

      К папе приходят его друзья-музыканты, лабухи и джазмены, скрипачи и пианисты.

      Я же любил, когда к нам в гости приходил нахичеванский скрипач Мирон Георгиевич Хачумов. Это был настоящий праздник. Мирон Георгиевич любил детей, обладал искрометным юмором. Он всегда с удовольствием играл популярные мелодии тех лет. Мне это очень нравилось. Хачумов мог подобрать любую мелодию, которую я просил. Меня это потрясало. Но в этом не было на самом деле ничего удивительного. Ведь Мирон Георгиевич был востребованным ресторанным музыкантом.  

      Мой дядя Костя или дядя Котик, как я его называл, был детским врачом, но тоже любил музицировать и петь. Бывало, что вместе с Хачумовым играл и дядя, аккомпанируя ему. Правда, когда он выпивал, то почему-то особенно любил петь песню «Мы идем по Уругваю». 

       Не могу не вспомнить, что и мой папа, Минас Георгиевич Багдыков, будучи молодым парнем, даже играл на скрипке вместе с Мироном Георгиевичем, а если быть более точным, то однажды заменил его на свадьбе. Вот как об этом вспоминал сам отец в книге «Лики прошлого»:

      «В юные годы мне довелось быть на свадьбе, где играли Ера Магаков и Мирон Хачумов. Такое забыть невозможно. Случилось так, что в разгар свадебного веселья Мирону Георгиевичу стало плохо с сердцем − праздник срывался. Пришлось мне робко в руки взять скрипку и, как умел, сыграть известные произведения Кальмана из „Сильвы“ и „Баядеры“ и те немногие песни, что знал. Я вдруг почувствовал, что играется, могу! Это Ера Магаков своим мастерством умело исправил все неточности и погрешности в моем исполнении, показал хорошие проходы, выделил чисто звучащие ноты, придал уверенность, укрепил, заставил поверить в себя, стать на голову выше, повести мелодию, быть ведущим солистом.

      Вечная благодарность и память такому славному человеку, музыканту, товарищу!»

      Ера Магаков был тоже очень известным музыкантом в городе. Вообще, о прославленных нахичеванских музыкантах и скрипачах, пожалуй, можно написать целую книгу.

Вечера классической музыки

      Бывали у нас дома и вечера классической музыки. Признаюсь, они мне в детстве давались тяжелее. Нередко 1 января или на Рождество приходил в гости папин друг и родственник Тигран Ягубянц. Дядя Тигран был удивительно добрым, умным, отзывчивым, интеллигентным и эрудированным человеком. Он был известным ученым-геологом, любил классическую музыку, знал биографии всех известных композиторов, дирижеров, музыкантов. Для меня дядя Тигран всегда был воплощением образа настоящего нахичеванского интеллигента.

       Мои родители садились с ним за праздничный стол, обедали, пили домашнее вино и слушали классическую музыку. Они могли этому занятию посвятить целый вечер. Например, слушали пластинки с произведениями Моцарта и Баха в исполнении одного симфонического оркестра, а затем эти же произведения − в исполнении другого симфонического оркестра. Признаюсь честно, меня это сильно утомляло. Я же хотел слушать пластинку с музыкой и песнями из мультфильма «Бременские музыканты». За хорошее поведение мне разрешали это делать. Благодаря дяде Тиграну и моим родителям я с ранних лет приобщился к классической музыке.

Несравненная Арабкерцева

      Очень любил я, когда к нам в дом приходила прославленная пианистка Сусанна Борисовна Арабкерцева. Она была не только выдающимся музыкантом, но и прекрасным собеседником. Став уже взрослым парнем, любил с ней поговорить об искусстве, музыке, любви, поэзии, да обо всем на свете!

      Не могу не вспомнить, что Сусанна Борисовна очень трепетно, с большой любовью относилась к своим слушателям. Помню, что каждого, кто приходил к ней на концерт, она старалась не обделить своим вниманием.

      И, пожалуй, самым незабываемым на ее концертах были музыкальные портреты. Сусанна Борисовна писала портреты своих друзей и знакомых удивительно точно. Но не только друзьям Арабкерцева дарила музыкальные подарки. Она каждому человеку могла сыграть его портрет. Создавалось впечатление, что Сусанна Борисовна знает вас давно. Хотя могла увидеть впервые. Вот настолько точно передавала она музыкой характер своего слушателя, его чувства и эмоции. В ее «музыкальной галерее» были артисты, ученые, врачи, писатели, журналисты, политики…

      Но особо трогательно было, когда, придя к нам в дом, она могла тонко уловить настроение, скажем, моей мамы и сразу же сыграть на пианино ее переживания. Незабываемо!

       Конечно, дороги моему сердцу и мамины ученики, которые также устраивали в нашем доме незабываемые музыкальные вечера − это Павел Петров, Константин Стасюкевич, Семен Гагалаян, Мария Ларина, Юлия Фролова, Наталья Олейник, Юрий Фонов, Карина Устоян и многие, многие другие.

Музыкальные портреты Мелконова

     С особой ностальгией вспоминаю приходы в наш гостеприимный дом в Нахичевани пианиста и композитора Серафима Емельяновича Мелконова. В музыкальной школе, где работала моя мама, преподавал и Мелконов. Он был другом нашей семьи и настоящим романтиком: на 8 Марта всегда дарил женщинам школы музыкальные портреты.

      Мне очень нравились не только музыкальные портреты Мелконова, но и вся музыка, которую он сочинял. Его  творчество, с моей точки зрения, было наполнено особым мелодизмом, легкостью и добротой.

      Как я уже писал, незабываемы были визиты Мелконова к нам в дом на 23-й линии, это были целые музыкальные представления. Серафим Емельянович жил на 29-й линии. И потому мы нередко ходили друг к другу в гости. Кстати, его дом в отличие от нашего дореволюционного особняка уцелел до сих пор. И в этом несомненная заслуга нынешних хозяев, так как они сохранили и всю аутентичную обстановку. А эта обстановка до сих пор хранит дух старой Нахичевани.

       Мелконов был, как говорится, настоящим джентльменом. Когда он приходил к нам в гости, то всегда восхищался красотой моей мамы, потом долго хвалил еду, которую она готовила. Он мог сказать так: «Галина Николаевна, ваш борщ − это симфония!»

      Когда-то я написал книгу «Моя Нахичевань», в которой рассказывал читателям о людях и об истории этого чудесного места. Так вот Серафим Емельянович − человек из «моей Нахичевани», из моего счастливого детства и беззаботной юности.

     Серафим Емельянович, как я уже писал, дружил со многими известными людьми, в том числе с нахичеванским музыкантом, драматургом и поэтом Федором Сергеевичем Готьяном.

      Как-то я нашел в своем архиве ноты, которые подарил Мелконов моему отцу, заслуженному врачу России, краеведу Минасу Георгиевичу Багдыкову. На стихи Готьяна «Осень золотая» Мелконов написал музыку. Эти ноты были очень дороги моему отцу. Дело в том, что он не только дружил с Мелконовым, но и очень уважал Готьяна как педагога, музыканта и поэта. Более того, Федор Сергеевич был учителем моего отца. Именно он привил любовь к музыке и творчеству моему отцу.

       На нотах, которые были подарены Мелконовым моему папе, есть и автограф Серафима Емельяновича: «Дорогому, доброму Минасу Георгиевичу Багдыкову от любящего Серафима Емельяновича Мелконова. 8 октября 1988 г.».

      Конечно, мне как сыну очень трогательно читать такие строки. А еще я бережно храню фотографию, которую мне подарила ученица Мелконова Калерия Клавдиевна Мороз, ставшая ученым-химиком, но всю жизнь любящая музыку. На этом фото Серафим Емельянович Мелконов запечатлен со своей любимой ученицей.

Знаток нахичеванского песенного фольклора

       Мой папа очень любил, когда в наш дом приходил известный ростовский и нахичеванский музыкант Александр Лотошников (Лотос). Саша и сегодня успешно выступает на различных концертных площадках. Но папе было особенно приятно, дорого и ценно, когда Александр начинал играть мелодии его детства.

       Отец считал, что Лотошников играет в неповторимой нахичеванской манере, в той манере, которой придерживался прославленный Мирон Георгиевич Хачумов. В книге «Лики прошлого» он, в частности, писал:

       «Старых нахичеванцев изумляло и то, что скрипач играл в манере до боли знакомой − хачумовской. Это Саша Лотошников, современный молодой человек, играл на скрипке с душой, свободно создавая забытые нахичеванские песни − «Не покорилась», «Запоздалая тройка». Оказывается, будучи еще совсем ребенком, в родительском доме впитывал он в себя мелодии песен и колорит их исполнения лучшими музыкантами нашего города, знал их лично, называл по именам, дружил, слушал и учился. Мелодии своего детства − «Позарастали…», «Манушак», «Семь сорок», «Плач Израиля» и практически весь набор армянского песенного фольклора, уходящего своими корнями в седую древность царства Багратидов, вобрал в себя с любовью как память о своих предках».

      Для меня, как для сына, было очень трогательно, буквально до слез, когда Саша Лотошников со своими друзьями-музыкантами играл на похоронах папы его любимые произведения. 

Трогательная мужская дружба

      Особо дорогим гостем в доме для отца всегда был его друг детства легендарный джазмен Ким Аведикович Назаретов.

      Они родились в одно время, выросли вместе в Нахичевани и с юношеских лет были поклонниками джаза. Их дружба была очень трогательной. Папа называл Назаретова Кимулей, а Ким Аведикович отца «мой дружочек Минечка».

      Встречаясь, любили вспоминать свои молодые годы, общих друзей, как учились музыке, как в молодости играли в эстрадных оркестрах. Помню, много беседовали о джазе и эстраде, вспоминали прославленных ростовских музыкантов.

      Как-то я занимался оцифровыванием видеокассет. И с интересом посмотрел запись презентации книги «Нахичеванские портреты» моего отца, которая состоялась в библиотеке Ростовского медицинского института осенью 1991 года. Тогда отец работал в этом вузе доцентом на кафедре хирургии факультета усовершенствования врачей.  Я в то время был студентом мединститута. Все это происходило еще в СССР, точнее сказать, в последние недели его существования.

      Но презентация интересна не этим. А тем, какие люди собрались в тот вечер. Все эти личности ныне являются легендами нашего города. И пусть запись плохая (все-таки столько времени прошло), некачественный звук, но важно другое: то, что говорили эти люди.

      Я рад, что смог сохранить для истории выступления известных профессоров, в том числе профессора Ростовской государственной консерватории Кима Аведиковича Назаретова.

      А сюрприз Назаретова заключался в том, что он неожиданно появился со своими студентами на презентации книги своего товарища.

       Помню, выступали писатели, историки, журналисты, говорили о значимости книги «Нахичеванские портреты». И вдруг в помещении библиотеки мединститута появляется Ким Назаретов со своими учениками. И, конечно, они начинают играть любимые джазовые мелодии моего отца. Такой подарок не забудется никогда!

      С тех пор прошло немало лет. У Кима Аведиковича Назаретова было в жизни немало ярких концертов и выступлений. Но этот импровизированный концерт в библиотеке Ростовского медицинского института мне запомнился особо.

Музыка может стать молитвой

       Конечно, я жил в музыкальной семье. Это так. Помню, как мамина мама, бабушка Надя (Арекназан), которая была врачом-терапевтом, любила играть на мандолине. Надо сказать, что почти в каждом доме в Нахичевани была мандолина. И на этом итальянском инструменте играли разные песни, в том числе и армянские.

      Так вот моя бабушка Надя так чувственно играла на мандолине и пела известную армянскую песню «Ов, сирун, сирун», что эта музыка и ее голос до сих пор звучат в моих ушах. Эту песню можно перевести на русский как «О, красавица, красавица». И, конечно же, в ней поется о любви.

      Что могу сказать еще? Пожалуй, только одно. В моей жизни было много любви благодаря моим родителям, моей семье. А потому я считаю себя счастливым человеком. Говорят, что Бог есть Любовь. Мне думается, что частичка той божественной любви жила и в нашей семье. И выражалась она в том числе и через музыку. А хорошая музыка может лечить и даже стать молитвой. В этом нет сомненья!

Георгий БАГДЫКОВ.