ПОДРУЖКА МАША

ПОДРУЖКА МАША

23.10.2024 Автор Георгий Багдыков 232

Тайны нашего детства

      У меня есть подружка детства, которую я люблю всем сердцем. Для меня она и друг, и сестра, и просто родной человек. Мы с Машей выросли, если так можно выразиться, на одном горшке. Наши родители близко дружили, а еще мы были соседями.

     Жили мы в Нахичевани на 23-й линии, в частном секторе. Жили весело и дружно.

     Я был мальчиком домашним, тихим и спокойным. Но, конечно, как и все дети, мог шалить. Особенно любил это делать с Машей. Она была мотором и движущей силой всех моих идей. Именно она могла воплотить в жизнь то, на что я бы никогда не решился.

     Больше всего меня восхищало в детстве то, что у нас с Машей были свои маленькие тайны.

     Я часто бывал у своей близкой подруги в гостях, а она у меня. Когда родители были на работе, а Машина бабушка засыпала, мы с ней перелезали через забор и бежали по 29-й линии к Дону. Там возле понтонного моста было много старых лодок, кораблей. Это место мы так и называли − «кладбище старых кораблей». Какое это было счастье − лазить по ним! А потом надо было быстро бежать домой, пока не проснулась бабушка.

     − Смотри, никому об этом не говори, не проболтайся! − наставляла меня Маша. − Это будет наша с тобой тайна! Ты же парень, должен уметь хранить тайну.

     И я честно хранил эту тайну, не рассказывая о наших приключениях ни своим друзьям, ни родному, ни двоюродному брату.

      А как Маша заботилась обо мне! Помню, мы как-то бежали с ней домой по 29-й линии. Тот, кто бывал на Зеленом острове, знает, что подъем по этой линии очень крутой.

      Помню, я очень устал и стал ныть:

      − Маша, я устал, пить хочу!

     На каких-то линиях моя подруга нашла забегаловку типа пивной. И стала просить продавщицу:

     − Тетенька, у меня братик устал очень, пить хочет. Водички дадите попить?

     Эта добрая женщина налила мне воды в пивную кружку. И я жадно стал пить.

    − Мальчик, ты не Минаса сын? − неожиданно спросила меня продавщица пива.

     По моему лицу было видно, что я растерялся. Папу моего звали Минасом. Он был известным доктором в Ростове и Нахичевани. И, конечно, многие его пациенты жили в Нахичевани, были нашими соседями. 

     − Нет-нет, тетенька, вы обознались, он мой братик, − тут же не растерялась Маша, схватила меня за руку, и мы побежали домой.

Подмоченный жених

      Моя подруга детства не просто близкий мне человек. Если так можно выразиться, она была моим ангелом-хранителем, защищая и оберегая. Могла и кулак соседским мальчишкам показать, если кто-то не так на меня посмотрел.

     Мы понимали друг друга с полуслова. Это правда. Конечно, Маша была лидером. Она любила руководить. Но нашей дружбе это не мешало. Со мной она всегда вела себя деликатно. И когда видела, что я уже устал играть в ее «дочки-матери», то тут же начинала играть со мной в войну, исполняя роль санитарки и верного оруженосца.

     С улыбкой вспоминаю, как мы с Машей «сыграли свадьбу». Как-то она предложила мне поиграть в жениха и невесту. Причем подошла к этой роли очень серьезно − надела белое платье, из бантов сделала некое подобие фаты, в песочнице во дворе моего дома «испекли» праздничные пироги. После чего она неожиданно заявила мне, что надо готовиться к брачной ночи.

     Надо сказать, что я в то время (а было тогда мне лет пять от силы) понятия не имел, что такое брачная ночь. Маша, как человек более опытный (ей было тогда около семи и она ходила в подготовительную к школе группу детского сада), имела уже смутное представление о брачной ночи.

     − Что такое брачная ночь? − спросил я у Маши.

     − Это когда после свадьбы жених и невеста ложатся спать в одну постель, − пояснила Маша. 

     − Но я не хочу спать днем, − начал возмущаться я.

     − Спать мы будем «понарошку», как будто, − успокоила меня Маша.

      У нас во дворе стоял старинный стол. Под ним Маша и расстелила наше брачное ложе. Обнявшись, мы улеглись, и буквально через несколько минут я уснул.

     Надо особо отметить, что наша «свадьба» проходила, как положено у взрослых. То есть до торжественного возлежания на брачном ложе мы пили «шампанское» − ситро. И выпили его немало. Видимо, с дозой, как это случается и у взрослых мужчин, я переборщил. Только от той передозировки у меня были детские осложнения.

     Проснулся я от того, что кто-то меня сильно толкнул в бок.

      − Ты же уписался!!! − с возмущением закричала Маша.

      Я испугался и заплакал. Маша начала меня успокаивать, говорить, что так бывает.

      Когда я немного успокоился, она вытащила меня из-под стола и отвела к моей маме.

    − Тетя Галя, тетя Галочка, Ёрушка (так называли меня в детстве) уписался. Мы играли в жениха и невесту. Он был женихом. И вот уписался.

     Сказав это, Маша развела руками, грустно вздохнув, словно говоря: ах, какую «свадьбу» испортил!

«Муха села на варенье»

      Незабываемы были и наши с Машей новогодние приключения. Вообще для меня в детстве самым большим праздником был Новый год. Даже не день рождения, а именно Новый год. Само ощущение предпраздничной суеты, предвкушение наступления сказочной ночи, когда должны исполниться все заветные желания. Запах апельсинов, дефицитные колбасы, сыры, традиционный салат «оливье», бенгальские огни, бой курантов и разливающееся по бокалам шампанское с криками «Ура!!! С Новым годом! С новым счастьем!» производили на мою детскую психику неизгладимое впечатление.

      А потом в течение недели проводились детские елки, к которым родители меня тщательно готовили. Я должен был вести себя как хороший и примерный мальчик, а потому мне приходилось учить стихи, затем читать их перед взрослыми. За это, правда, вручался новогодний подарок. Приятный бонус. 

      Эта часть праздника, когда приходилось читать стихи, признаюсь, мне не нравилась. Почему? А потому что тогда я не любил наизусть читать стихи. Я вообще не понимал, зачем они нужны, когда можно все сказать своими словами.

      И вот как-то я оказался приглашенным на новогоднюю елку к Маше. Несколько дней учил с бабушкой стихи Агнии Барто. Потом получил подробные инструкции от родителей, как надо правильно вести себя в гостях. Правила общеизвестны: не баловаться, не попрошайничать, слушать старших − в общем, вести себя прилично.

      В назначенный день я отправился к Маше. Сказать, что волновался − ничего не сказать. В моей голове была полная каша из стихов Агнии Барто и родительских наставлений. У Маши я немного успокоился. Моя подруга всегда могла вселить в меня уверенность.

      Было весело, мы водили хоровод, пели «В лесу родилась елочка…». И еще какие-то детские песни.

     Наконец, наступила кульминация праздника. Надо было прочитать стихотворение и взять подарок под елкой.

      Хоть и сильно волнуясь, я безошибочно прочитал стихотворение. Меня похвалили, вручили приз − пачку печенья и конфеты. От души отлегло, справился с заданием.

      − А сейчас наша Машенька прочтет стихотворение, − торжественно объявил Машин дедушка.

      Маша подошла к елке, внимательно посмотрела на подарки, потом на дедушку, после чего многозначительно произнесла:

     − Я сейчас не готова.

     − Как же так? − удивился дедушка. − Ты же знаешь много стихов. Машенька, прочти, что хочешь.

     − Что хочешь? Можно прочесть, что хочешь? − лукаво улыбаясь, переспросила Маша.

     − Конечно, − кивнул дедушка.

     − Тогда слушайте… Муха села на варенье, вот и все стихотворенье.

      После чего Маша схватила пачку печенья и убежала в другую комнату.

      В тот вечер Маша стихи так больше и не читала. Она логично рассуждала, что выполнила просьбу дедушки, прочла, что хотела, и потому может отдыхать.

     − Зачем читать длинные стихи? − говорила она мне. − Можно и более простым способом получить подарок. Ёрушка, все равно эти конфеты и печенья нам куплены, так что не переживай…

     Я уже не помню, чем закончился тот праздник, но Машино выступление осталось в моей памяти навсегда.

Клятва на крови

      Запомнилась и история о том, как мы решили стать кровными братом и сестрой. Что это значит?

     Как-то, когда родители ушли на работу, ко мне пришла в гости Маша. Помню, бабушка уснула в своей комнате, а мы с подружкой играли в зале.

     Неожиданно Маша спросила у меня:

     − Ты самый близкий мой друг?

     − Да, − ответил я.

     − На всю жизнь?

     − Конечно, − кивнул я в ответ.

     − Клянешься?

     − Клянусь, − подтвердил я.

     − Тогда эту клятву мы должны заверить кровью!

     − Это как? − удивился я.

     − Пойдем, я тебе покажу, − сказала Маша и, схватив меня за руку, отвела на кухню.

     Затем она взяла со стола нож и многозначительно произнесла:

     − Теперь мы с тобой станем кровными братом и сестрой. Вначале я себе порежу палец, потом ты. Затем соединим свои пальцы. Это и будет клятвой на крови.

     После этих слов Маша порезала себе палец и передала мне нож. Я увидел, как начала течь кровь у нее из пальца, и… потерял сознание. Просто от страха у меня закружилась голова.

     − Ты крови боишься? − спросила у меня Маша, когда я очнулся.

     − Просто испугался, − честно признался я.

     Несмотря на то что из-за меня ритуал клятвы на крови прошел не так, как положено, после того дня мы считали себя уже «кровными» братом и сестрой.

      В детстве с Машей мы были неразлучны. Когда ушел из жизни мой отец, то на поминках Машин папа вспоминал трогательные истории из нашего детства.

     В частности, о том, что, когда мой отец сажал Машу к себе на колени и начинал целовать, я тут же тянул руки к нему, чтобы он посадил меня на другое колено. Возможно, была детская ревность. Мол, Машу целует… А меня? А возможно, мне хотелось быть рядом с подружкой.

Старый кирпич

      Когда я пошел в школу, то и там меня опекала Маша. И, конечно, по-прежнему приходила ко мне в гости. И мы также играли в войну. Помимо воображаемых фашистов и белогвардейцев, нашим «врагом» являлся еще и соседский мальчик Вовка. Мы залезали на забор и стреляли друг в друга из брызгалок. А в минуты перемирия играли в прятки.

     Как-то, бегая по двору, мы наткнулись на груду кирпичей.

     − Смотрели фильм «Пираты XX века»? − спросил у нас Вовка.

      Был в те годы такой очень популярный советский фильм.    

      Если коротко рассказать сюжет, то он таков. Советское грузовое судно «Нежин» в далеком заграничном порту получает большой груз опиума для фармакологической промышленности и направляется во Владивосток. Судно захватывают пираты. Но советские моряки проявляют отвагу. А старший механик Сергей героически справляется со всей бандой пиратов. Сергея мастерски сыграл Николай Еременко-младший. Этот фильм вышел в прокат в 1980 году и имел невероятный успех. Я помню, какие были очереди в кинотеатры на фильм «Пираты XX века».

      Маша на вопрос Вовки ответила сразу:

      − Конечно, смотрели. Еще бы… Классное кино!

      − Я тоже всех пиратов побил бы, потому что я сильный, − заявил Вовка.

      − Ты сильный? Врешь, − засмеялась Маша. − Докажи.

      − Пожалуйста, смотри…

     После этих слов Вовка взял кирпич, положил его на доску и со всей силой ударил по нему кулаком. Кирпич рассыпался. Я был в восторге.

     Желая произвести на нас еще большее впечатление, Вовка взял новый кирпич и разломал его о ногу.

     − Теперь поняли, какой я сильный? − произнес он, снисходительно посмотрев на нас.

     − Ага. А вот этот сможешь разломать? − поинтересовалась Маша и, хитро улыбаясь, подняла с земли какой-то старый кирпич. Он даже по форме отличался от тех кирпичей, которые с такой легкостью разбил Вовка. Дело в том, что во время ремонта мои родители избавлялись от старых кирпичей нашего дореволюционного дома.

     − Запросто разобью и этот кирпич, − похвастался Вовка и ударил по нему кулаком.

     Бедный Вова! Он же не знал, что в отличие от советских кирпичей, которые рассыпались от одного удара, дореволюционные делались на совесть, их было не разбить. Таким кирпичиком и человека можно было запросто убить. Как-никак, а вместе с булыжником − оружие пролетариата.   

      Конечно, после Вовкиного удара кирпич не рассыпался, а сам Вова, открыв рот, замер от боли. Затем он начал бегать по двору, крича и плача. К счастью, Вовка руку не сломал. Но от родителей нам досталось как следует.

     − И не стыдно тебе? − ругала меня мама. − Тебе совсем делать нечего? Вместо того, чтобы уроки учить, кирпичи бьешь. Хорошо еще, что не додумался их головой разбивать.

      С тех пор прошло уже немало лет. Но до сих пор, когда я вижу дореволюционные кирпичи, то вспоминаю свое беззаботное детство и друзей − Машу и Вовку.

Превратности судьбы

      В школе мы с Машей активно занимались общественной работой. Писали статьи и заметки в областную газету «Комсомолец».

     Сегодня с улыбкой вспоминаю, как мы тогда боролись за свободу Нельсона Манделы. Этот товарищ, будущий первый темнокожий президент ЮАР, в те годы сидел в тюрьме, как мы считали, в нечеловеческих условиях.

     У нас в школе был КИД (Клуб интернациональной дружбы). Президентом этого КИДа какое-то время был я.  Конечно же, Маша помогала мне руководить этой организацией. 

      Мы были тогда очень наивными, но искренними.

      Помню, как собирали помощь для Нельсона Манделы и для голодающих детей Африки. Тогда мы постоянно что-то собирали − макулатуру, металлолом.

      Было у нас сильно развито и тимуровское движение. Тимуровцы должны были помогать пожилым людям. В этот раз мы решили помочь детям Африки и Нельсону Манделе. Когда моя бабушка Сусанна увидела, что я решил отнести в школу свои старые варежки, она возмутилась:

     − Ты что, совсем заидиотился? В Африку решил отправить варежки?! Ты бы им еще бананы отправил!

     Судьба… Она преподносит нам такие сюжеты, в реальность которых ты бы никогда не смог поверить.

     Все-таки мы с Машей породнились, если так можно выразиться. Мы вместе с ней крестили ее племянницу Лидочку. Маша специально для этого приехала со своей семьей из ЮАР. Вот уж превратности судьбы!..

     Сейчас Маша живет в ЮАР, против системы апартеида которой мы с ней так яростно и так отчаянно боролись. У нее замечательная семья, любящий муж, красивая, талантливая дочка, которая, кстати, на чемпионатах ЮАР по гимнастике занимала призовые места.

     Что же касается Южно-Африканской Республики, то сегодня там нет никакой дискриминации по расовому или религиозному принципу.

Машино интервью

      В институтские годы мы продолжали дружить с Машей. Помню, как я переживал за нее, когда она поступала в университет, и был счастлив, узнав, что Маша успешно сдала экзамены на филологический факультет.

     − Поздравляю, Маха, − сказал я ей после успешно сданного экзамена. − Надеюсь, что ты станешь известной журналисткой.

     − Рассказы пишешь ты, а поступила на филфак я, − усмехнулась она мне в ответ.

     Наши студенческие годы пришлись на перестройку, когда в магазинах было пусто и все приходилось доставать через знакомых или, как тогда говорили, по блату.

     Помню, как-то Маша со своей подругой решили написать острый социальный репортаж о буднях советской торговли в молодежную областную газету. Об этом я узнал, когда с Машей и ее подругами в одном из ростовских баров отмечал, кажется, майские праздники.

     Наступило лето, сессия, и я забыл о том, что Маша с подругой готовили репортаж.

     Как-то, возвращаясь из института, встретил Машиного дедушку. Он был очень интеллигентный, образованный человек, который меня всегда с детских лет называл на «вы».

      − Вы читали Машино интервью в газете? − спросил он у меня.

     − Нет. Не знал, − растерялся я. − Когда его напечатали?

      − Наша Маша дала интервью областной газете, − гордо произнес дедушка. − Его вчера опубликовали.

     Я помчался в киоск «Союзпечати» покупать газету. Нашел репортаж Машиной подруги о недостатках в сфере торговли. В конце публикации Машина подруга писала, что случайно познакомилась со студенткой университета Марией, которая в растерянности стояла у пустого прилавка.

      Заканчивался репортаж Машиным «интервью»: «Да-а!!! − многозначительно сказала Мария».

      Вот и все. Я долго смеялся. Поверьте, такого короткого интервью в своей жизни еще не встречал.

     − Маха, немногословная ты, однако, − подкалывал я ее потом.

    − Как говорил классик, краткость − сестра таланта, − отвечала она.

     С тех пор каждый раз, когда меня переполняют эмоции, всегда говорю:

     − Да-а!!! − сказала бы Маша.

      Говорят, не бывает дружбы между мужчиной и женщиной. Не верьте. Бывает. Моя дружба с Машей яркое тому подтверждение.

      Да, конечно, нас разделяют страны и даже континенты. Мы редко видимся. Но это не мешает сохранять в своем сердце теплые воспоминания и любовь.

      Утверждают, что большое видится на расстоянии. Это так. С годами начинаешь особо ценить общение с близкими по духу людьми. А нашему дружескому общению с Машей уже не один десяток лет. Это дорогого стоит.

Георгий БАГДЫКОВ.