КАК ОТМЕЧАЛИ ПРАЗДНИКИ В РОСТОВСКОЙ НАХИЧЕВАНИ

    Гласный Иван Матвеевич Келле-Шагинов (1853−1932) был человеком неординарным. И если вы хотите получше узнать жизнь дореволюционного Ростова и Нахичевани, то советую почитать его мемуары «Моя единственная жизнь». С моей точки зрения, эти мемуары бесценны, так как в них очень ярко передан дух старого Ростова и Нахичевани.

     Келле-Шагинов принадлежал двум городам сразу − Ростову и Нахичевани. Он был гласным Дум в Ростове и в Нахичевани, работал в городской управе, входил в различные городские комитеты, вел активную общественную и коммерческую деятельность.

        Воспоминания Келле-Шагинова интересны тем, что он погружает читателя в быт и нравы Нахичевани, мы узнаем, например, как в городе отмечали праздники и различные торжества.

     «Заказывалась обедня, затем панихида по родителям. Из церкви священники приходят на чай домой. Затем начинаются визиты мужчин с 11 ч. до 2-х, родственников и знакомых. В зале накрыт стол со всевозможными закусками, винами и водками, в 12 часов − пирог, а до того подают кофе. После ухода родственников хозяйка, провожая, просит вечером пожаловать со всей семьей… Вечером в 8 часов собираются, все рассаживаются, − мужчины отдельно, женщины отдельно, подается чай, который пьют, держа на руках блюдца… Хозяева стараются всех усадить, чтобы не было скучно, мужчинам разносят пунш, женщинам − варенья, конфеты и пр. Затем открывается закусочный стол, к которому подходят сперва мужчины, а потом женщины. Вечер заканчивается ужином к 3−4 утра. К чаю подавались сухари домашнего приготовления и кренделя, густо посыпанные сахарной пудрой, лимон или сливки. Варенье к чаю не полагалось. А по окончании чая начинали разносить всем варенья в таком порядке: по два сорта на подносе, причем обычно каждый брал один сорт ложкой прямо в рот, а не в блюдечко. Сперва варенье из роз и вишен, потом, во вторую очередь − крыжовник и абрикос, а в третью очередь − груша и айва, в 4-ю очередь − апельсиновое и цедра или лимонное. Затем соты (медовые) и каймак. Затем «хурабья и бадемов мезе», домашнего изделия, состоящие из муки, масла, сахара и из миндаля и яичного белка, особого приготовления пирожные. После этого − конфеты на большом подносе врассыпную: леденцы, мармелады, карамели разные с картинками. Конфеты обыкновенно гости брали и в карман, говоря, что это детям, это сплошь и рядом считалось в порядке вещей». 

     Конечно, с точки зрения сегодняшнего дня нахичеванцы ели очень много сладкого. Но это еще не все. Читая дальше Келле-Шагинова, ты понимаешь, что в Нахичевани был самый настоящий культ еды во время праздников.

     «Ужин состоял всегда из отварной осетрины, которая подавалась в горячем виде, или отварной индейки, жареное из птиц − куры или утки, или барашек, начиненный пловом, или шашлык. А если первое из индейки, то второе − рисовый плов с кишмишем и миндалем. На сладкое подавался пудинг или желе, а позже появлялись пломбиры или мороженое. Затем фрукты: яблоки, груши, апельсины».

     Особо следует отметить, что нахичеванские мужчины знали толк и в спиртном. Вот как об этом пишет Келле-Шагинов: «Мужчины вначале пили водку, а за ужином − вино, мадеру, херес, и больше всего − Санторинское, которое привозилось греками, донские вина: цимлянское, раздорское и проч. Дамам подавалось только сладкое − кизлярское или прасковейское вино, каковое вкушали неполную рюмку по обычаю… До ужина мужчинам подавали пунш, состоящий из трети стакана кипятка с сахаром и лимоном, в который подливали ром по вкусу. Таких пуншей подносили без конца до ужина, по числу пуншей ценилось и достоинство вечера. У богачей приглашался на вечер играть оркестр на именинах и устраивались танцы».

     Интересно Келле-Шагинов описывает и то, как в Нахичевани проходили балы.

     «Бильярд, открытый буфет, дамы на балу разносили конфеты, оршады, лимонады от дирекции. Пошли новые танцы: лансье, мазурка, гран-рон. На балах играл большой театральный оркестр из ростовского театра, устраивались семейные ужины после бала на особых столиках. Лакеи во фраках, белых перчатках, поварские меню − все это на новый манер, не так, как обыкновенно проводились вечера у нахичеванцев. В общественную жизнь Нахичевани пробилась новая мощная струя».

     К концу девятнадцатого века светская жизнь в Нахичевани уже мало чем отличалась от столичной. Это был российский и европейский город с армянским колоритом.

   Кстати, о колорите. Например, том, как гуляли нахичеванские купцы, известный художник Мартирос Сергеевич Сарьян оставил такие воспоминания:

«При коммерческих удачах купцы устраивали кутежи. Попировав вволю, богачи вместе с товарищами садились на фаэтоны с зурначами и катались по всему городу, оглашая окрестности пронзительными звуками зурны. Во время этих прогулок кучерам-музыкантам и лакеям перепадали весьма обильные чаевые. В такие дни по всему городу говорили, что Красильников, или Езеков, или такой-то кутит» (Сарьян М. С. Из моей жизни. 3-е изд., исправл. и доп. Москва, 1985. С. 32−34).

   По воспоминаниям Сарьяна, не только купцы любили гулять с музыкантами. Как пишет Мартирос Сергеевич, в армянских семьях было принято раз в год, в день именин главы семьи, устраивать званые, танцевальные вечера. Собирались родственники и знакомые. Гости пили чай с вареньем и домашним печеньем. Печенья донских армян − это хурабья, баде-мезе и другие. Но самое главное даже не это. А то, что гости нередко засиживались до рассвета и расходились по домам под звуки «оркестра» из двух-трех музыкантов. Могу себе только представить, как было «весело» соседям, когда по нахичеванским линиям разъезжались под музыку разгоряченные не только чаем многочисленные гости. Как говорится, тут проснешься и без петухов.

   Признаюсь, мне всегда интересно читать воспоминания современников о том периоде. Понимаешь, что проходят столетия, но не меняется психология людей. Любят и сегодня многие покрасоваться, показать свой успех.

   Что еще можно сказать? Лишь одно – любили нахичеванцы веселые и шикарные застолья.

Георгий БАГДЫКОВ.